от что пишет в статье «Некоторые данные о топографии Ростова X–XIV вв.», напечатанной в сборнике «История и культура Ростовской земли» (Ростов, 1994), известный археолог А.Е.Леонтьев, уже много лет проводящий здесь раскопки и немало сделавший для восстановления прошлого Ростова:
«Летописная дата – 862 г., как указание на время, когда Ростов уже существовал, пока археологического подтверждения не нашла. Ко второй половине IX в. (и более раннему времени) могут относиться слои мерянского поселка, но это предположение требует доказательств. По имеющимся данным город со свойственными ему особенностями начинает складываться не ранее середины X в. Наиболее ранняя из имеющихся дендрохронологических дат – 963 г.» (т.е. по годичным кольцам на древесине).
Получается, что возраст Ростова умудрилась завысить на целое столетие даже «Повесть временных лет», в которой, как можно считать доказанным, русская история представлена в урезанном виде. Как это объяснить?
Еще раз обратимся к статье А.Е.Леонтьева и сделаем из нее небольшую подборку цитат с комментариями, которые дадут нам картину раскопок, проведенных на территории города:
«После работ в Ростове Н.Н.Воронина в 1954–1956 гг. археологическое изучение города было начато только в 1983 г. Планомерные исследования и наблюдения за культурным слоем позволили получить новые данные по истории древнего города. В общей сложности раскопки охватили 1742 кв. метров городской территории, сохранившей древние отложения. В сравнении с некоторыми другими русскими городами, это немного, но достаточно для того, чтобы получить новую информацию об истории Ростова, столь скупо освещенной письменными источниками».
Упомянутый здесь известный археолог Н.Н.Воронин обнаружил на месте Борисоглебской церкви в Ростове остатки княжеского дворца, сооруженного в 1214–1218 гг. князем Константином – сыном Всеволода Большое Гнездо. Так был определен центр древнего Ростова, по крайней мере – в XIII веке. Что же касается оценки величины площади проведенных раскопок как «немного», то она явно завышена, если сравнить ее с масштабами раскопок в Новгороде и Киеве.
Здесь не случайно названы именно эти города, поскольку к восстановлению прошлого Ростова, если сохранять историческую объективность, надо подходить с такими же мерками, если не с большими, учитывая топографические оcобенности Ростова, в частности – сильную влажность грунта из-за близости озера Неро. Можно ли в таком случае сказать, что археологические раскопки в Ростове проведены основательно и сенсационных находок здесь уже не будет? Мы поостереглись бы дать на этот вопрос утвердительный ответ. Вернемся к очерку А.Е.Леонтьева:
«Летопись совершенно права, называя жителями побережья оз. Неро финское племя меря. Ростов и окружавшие его селения возникли в хорошо освоенном земледельческом районе, отличавшемся большой, для своего времени, плотностью населения. Появление именно здесь Ростова как княжеского форпоста представляется закономерным».
С этим замечанием трудно не согласиться, а далее автор делает замечание, которое может стать ключевым в решении загадки происхождения Ростова: «Отчего город вырос на неудобном низком участке побережья – вопрос едва ли разрешимый».
А и правда – почему? Не в этой ли особенности расположения современного Ростова кроется разгадка его долетописной древности? Зачем было позднее возводить массивные крепостные стены, валы, если можно было выбрать место с естественными оборонительными рубежами?
Правда, А.Е.Леонтьев объясняет это тем, что по своим топографическим особенностям Ростов схож с «виками» – открытыми торгово-ремесленными поселениями, которые существовали в Балтике и Руси в VIII–XI веках, однако не получившими дальнейшего развития.
Но одно дело – «отрытое торгово-ремесленное поселение», и другое – административный центр, город, в самом названии которого заложена его функция: для безопасности огородиться от остальной местности. Нельзя же всерьез предполагать, что в те суровые времена ростовцам ничего не грозило? Заниматься ремеслом и торговлей можно было только после устранения внешней опасности, а она, конечно, существовала. Значит, был и город, но где?
На этот вопрос исследователи долетописного прошлого давно дали ответ: этот город – Сарское городище, находящееся в 15 километрах к югу от Ростова, на гряде в излучине реки Сары, впадающей в озеро Неро. Кто только ни работал здесь, начиная с 1820 года, когда в журнале «Вестник Европы» появился первый очерк Н.Бояркина под названием «Городище на реке Саре». Трудился здесь и граф А.С.Уваров (1825–1884), один из основателей Исторического музея, археологических обществ в Москве и Санкт-Петербурге, автор работы «Меряне и их быт по курганным раскопкам», зачитанной на Первом археологическом съезде. В 1903 году здесь вел раскопки русский мыслитель и художник Н.К.Рерих, позднее – такие известные археологи как Д.Н.Эдинг и Н.Н.Воронин, в наше время – А.Е.Леонтьев. Этот список можно дополнить, но и так ясно, какое значение имеет Сарское городище для исторической науки. Вот как в книге «Города, величеством сияющие» пишет об этом И.В.Дубов:
«Сарское городище является ключевым памятником, без понимания которого невозможно дальнейшее изучение истории Волго-Окского междуречья IX–X вв. В исторической науке давно сложилось представление, согласно которому Сарское городище и есть древний город Ростов, упоминаемый в летописи, т.е. это укрепленное поселение как бы предшествовало современному Ростову».
Сначала Сарское городище датировали VI–VII вв., позднее, после раскопок А.Е.Леонтьева, время основания городища сдвинули на век позднее, а сделанные находки относят к IX–XIV вв. Население городища, по мнению большинства ученых, сначала было мерянским, потом смешанным – вместе жили славяне и меря, занимавшиеся скотоводством, охотой и рыболовством, существовали ремесла и торговля, о чем говорят вещи иноземного производства. Наличие оборонительных валов, как считают исследователи, свидетельствует о том, что это был административный центр, где находились вождь (князь) и его дружина...
Но тут опять начинают возникать сомнения. Дело в том, что за полтораста лет раскопок на Сарском городище здесь был найден только один (!) меч западноевропейской работы, кольчуга и навершие шлема. Не слишком ли мало для города, удостоенного чести быть названным в летописи?
Правда, тут надо учитывать, что еще в XIX в. здесь был открыт карьер по добыче щебня, с перерывами просуществовавший до тридцатых годов XX столетия. Но все равно непонятно, почему здешние археологические находки, если это был княжеский город, носят в основном бытовой характер: всевозможная посуда, восточные монеты, ювелирные инструменты и украшения, охотничьи ножи, копья и топоры? Где же специфические воинские доспехи? Не было ли Сарское городище лишь укрепленной вотчиной какого-нибудь местного ростовского боярина, где до этого находилась стоянка племени меря?
Не трудно представить, как к этому предположению отнесутся те, кто придерживается официальной точки зрения, что Сарское городище – это протогород Ростова, что здесь, как пишет И.В.Дубов, «произошло явление переноса города, связанное с наступлением новой эпохи в жизни всего края». А почему, собственно, произошел этот самый перенос? Время расцвета Сарского городища относят к X веку. Этим же временем, вспомним, датируют и первые археологические находки на территории современного Ростова. С какой стати переносить город в то время, когда он находится в самом расцвете? Что, исчезла внешняя угроза и оборонительные укрепления уже не требовались? Возник излишек свободного времени и рабочих рук, чтобы заняться постройкой на голом месте, на низком и болотистом озерном берегу еще одной крепости? Не легче ли было укрепить существующую, которая так удачно расположена: высокая гряда в петле реки с двух сторон?
Трудно объяснить все эти алогизмы, если на основании вcего вышеизложенного не сделать одно предположение: при всей уникальности и значении для понимания нашей истории Сарского городища, это не Ростов, который упоминается в летописях в IX-X вв., что место расположения настоящего Ростова до сих пор не найдено. Может, протогород Ростова находился не южнее от него, а в северном направлении? В этом отношении протекающая там река Устье давала уникальные возможности для возведения здесь первого поселения: высокие берега с густыми лесами, через Которосль связь с Волгой, через Вексу – с озером Неро. Но если остановиться на этой версии, тогда опять возникнет вопрос, почему город переехал на новое место.
Поэтому наиболее вероятное на наш взгляд предположение состоит в том, что загадка древнего Ростова навсегда похоронена на дне озера Неро, что легенда о затопленных в нем золотых воротах города появилась на свет не случайно. Город просто был вынужден сдвинуться с места потому, что его первоначальное местоположение было залито озером Неро, по какой-то причине раздвинувшим свои берега. В пользу этого предположения – существование на дне озера гряды, протянувшейся от берега к берегу, явно свидетельствующее о происшедшем здесь геологическом разломе или о какой-то другой катастрофе. А.А.Титов писал об извержении 5 тысяч лет назад в здешних местах вулкана. Сообщение это более чем сомнительно, но, как говорится, нет дыма без огня. Так, могло иметь место падение метеорита. Но это уже предмет географического краеведения, вернемся к историческому.
Версия о поглощении первоначального Ростова озером Неро звучит неожиданно, нигде вроде бы не упоминается, но, по крайней мере, она объясняет хотя бы одну загадку Ростова: почему первое леписное свидетельство о нем не находит археологического подтверждения. А загадок у Ростова и так немало. Чтобы убедиться в этом, достаточно перелистать последующие страницы летописи.
