Сергей Изводов.
По обе стороны зеркала
«Провинциальная поэзия представляет сегодня пространство неизведанное… Едва ли не каждое имя здесь – все равно что открытие, новый материк, путешествие по которому доставляет непременное удовольствие читателю. Свидетельство тому – и непосредственный интерес столичной публики к явлению поэзии в провинции…
У меня в руках скромная поэтическая книжка Михаила Сударушкина «Зазеркалье». Имя для книжки очень символичное. Искривленное отечественное мировидение и быт творят в сознании российского художника образы мало понятные в общепринятых координатах изобразительности. «Зазеркалье» в России есть не что иное, как самый ее реальный, подлинный облик. И самая кондовая действительность здесь, напротив, представляет собой исковерканный грубыми условностями мир. Это мир зримых контрастов: на одной грани –
Дорогое мое Семибратово,
Дорогие мои земляки…
По другую – Москва, что
Отделилась, отвернулась
От разграбленной страны,
На святыни замахнулась
Из-за каменной стены.
Созерцая такой мир, невозможно радоваться, но и невозможно от него отвернуться… Михаил Сударушкин выбирает, быть может, самый здоровый с эмоциональной точки зрения путь восприятия действительности: с легкой и доброй иронией, одновременным состраданием и оптимизмом:
Меня крестили наскоро.
С веревочною вязкою
Накинули на шею медный крест
И полусонный батюшка,
С собой поставив рядышком,
Молитву прочитал в один присест…
С тех пор живу я паинькой,
Здоровьем вышел слабенький,
И медный крест меня не уберег.
Уж умер поп тот старенький,
А я, как цветик аленький,
Всю жду, когда меня заметит Бог.
На малом пространстве русской провинции есть и время, и место для тихого и пристального наблюдения над окружающим миром. У Михаила Сударушкина мы встречаем пейзажные зарисовки, отличающиеся особенной свежестью и одновременно простотой.
Чтобы любить и замечать вокруг такие обыденности, надо уметь быть предельно сосредоточенным в себе человеком и в то же время широко открытым миру.
Особая часть творчества Михаила Сударушкина – короткие стихотворения в жанре шутки. Причем для Сударушкина это именно жанр – особая форма, определяющая и стиль, и характер поэтического зрения их героя. В них сквозит та же незлобивая ирония, направленная прежде всего в сторону самого создателя этих сочинений:
Ах, зачем ты, Саша Пушкин,
Гончарову возлюбил,
Ведь Дантес дуэльной пушкой
За нее тебя убил.
Вскоре Лермонтова Мишу
Выстрел тоже поразил:
Он Мартынова мартышкой
На беду себе дразнил.
Что я с гениями схожий,
Мною твердо решено:
От недобрых взглядов тоже
Сердце – словно решето.
… И все бы оставалось так легко, светло и ясно… Если бы уже никак не связанная с творчеством, а только с суровой действительностью, которая у нас иной раз горше, сложнее, но и красочнее самого из катастрофических романов русских классиков, необходимость избавиться от двух миров – по обе стороны зеркала. неважно, роковая ли случайность или коварный замысел уведут тебя в тот мир, который никогда уже не отразится ни по одну из сторон зеркала. А только лишь под образами – в последнем мерцании свечей.
