таринари – так иногда называли краеведов в XIX веке. Без ссылок на работы известных ростовских старинарей А.Я. Артынова и А.А.Титова рассказать о ростовской истории невозможно...
Александр Яковлевич Артынов был одним из первых ростовских краеведов, кто своей исследовательской и поисковой работой подверг сомнению официально признанную историю Ростовского края.
Родился он в 1813 году в селе Угодичи под Ростовом. Его отец занимался огородничеством и поставкой рыбы в монастыри, сын пытался продолжить его дело, но в 
коммерческих делах оказался не очень расторопным и вынужден был поступить в услужение к своему тестю – владельцу «железной» лавки в Ростове. Затем в Угодичах открыл собственную мелочную лавку, но и здесь, видимо, не преуспел, поскольку больше занимался изучением истории родного края, поисками старинных документов и рукописей. Этому занятию «для души» немало способствовали его поездки по торговым делам, знакомства с образованными купцами – любителями старины и книжной мудрости.
Обо всем этом Артынов красочно и подробно рассказал в своей книге «Воспоминания крестьянина села Угодич, Ярославской губернии Ростовского уезда», изданной в Москве в 1882 году. Книгу открывала статья другого известного ростовского краеведа – А.А.Титова, по сути, продолжившего начатое Артыновым дело.
Андрей Александрович Титов (1845–1911) родился в Ростове, в потомственной купеческой семье – уже его дед был купцом второй гильдии. В отличие от Артынова, Титов получил систематическое образование и никогда не нуждался. Больше того, он всю жизнь материально помогал не только крестьянским самородкам вроде Артынова, но и таким известным губернским деятелям, как журналист, поэт и краевед Л.Н.Трефолев, который активно способствовал ему в литературной и краеведческой работе, неоднократно печатал в редактируемом им «Вестнике Ярославского земства».
Помимо книг «Ростовский уезд Ярославской губернии» и «Предания о ростовских князьях», в которых использованы собранные А.Я.Артыновым материалы, А.А.Титову принадлежит большое количество журнальных публикаций и книг, посвященных ростовской истории: «Ростов Великий», «Описание Ростова Великого», «Учение о седми таинствах церкви св. Димитрия Ростовского», «Сведения о кустарных промыслах по Ростовскому уезду Ярославской губернии» и др. Большой интерес для исследователей представляет его переписка с Л.Н.Трефолевым и известным историком В.О.Ключевским. Благодаря неустанной собирательской деятельности А.А.Титов стал обладателем огромной коллекции икон и старинных рукописей, он был одним из инициаторов и участников реставрации Ростовского кремля и создания местного музея церковных древностей, из которого вырос современный музей-заповедник «Ростовский кремль».
Если в его становлении как краеведа и литератора большую роль сыграл Л.Н.Трефолев, то и сам А.А. Титов в свою очередь немало сделал для того, чтобы издать и представить читателям своего земляка А.Я.Артынова. В предисловии к его «Воспоминаниям» А.А.Титов писал:
«Посвящая более полувека все свободное от сельских занятий время на собирание сказок, преданий, легенд и т.д., А.Я.Артынов приобрел богатые материалы для изучения своей родной местности. Этому почтенному труду он отдался еще в то время, когда грамотности в народе почти совсем не было, когда он имел свое миросозерцание, «когда у него еще были живы предания», так энергически вытесняемые у нас новейшею народной школой. А.Я.Артынов записывал рассказы старожилов, горожан и крестьян, делал извлечения из рукописных книг когда-то знаменитых библиотек Хлебникова, Трехлетова, Маракуева и др. В его руках были две знаменитые рукописи: Хлебниковский ростовский летописец XVII века и рукопись бывшего владельца села Угодичи, стольника Мусина-Пушкина (XVII–XVIII вв.). Эти рукописи заключали в себе такие подробности, которые, как видно из воспоминаний Артынова и сделанных им извлечений, были поистине замечательными».
В 1889 году вышла еще одна книга Артынова – «История села Угодичи». А всего он опубликовал 16 работ и оставил после своей смерти в 1896 году около восьмидесяти рукописей объемом в 50 тысяч страниц. Его похоронили в Угодичах, рукописи хранятся в библиотеках и музеях Ростова, Санкт-Петербурга, Москвы. Вот только несколько названий: «История Ростова Великого», «Сказки и легенды Ростовского края», «Ростова Великого князья, иерархи и знаменитые люди», «Ростовский летописец», «Ростовская мифология», «Летопись бытия временных лет Ростова Великого». Хотя зачастую в них использованы одни и те же материалы, они дают такую картину истории и культуры Руси Ростовской, какой не найдешь в других источниках.
Существует два полярных мнения о деятельности Артынова. Одно из них, резко негативное, высказал в статье «Сказание о Руси и вечем Олзе в рукописях А.Я.Артынова» известный историк Н.Н.Воронин:
«Артынов склонялся к тому направлению, которое, в целях утверждения ретроградских исторических взглядов, не останавливалось даже перед подделкой источников. С особым постоянством Артынов берет эпиграфом своих трудов слова Николая I: «Надо сохранить в России, что искони бе»... Но Артынов, судя по его трудам, не столько собирал местные предания, сколько сочинял их сам, его больше пленяло собственное творчество».
Обвинение брошено очень серьезное – подделка исторических источников. А между тем Воронин так и не привел, по сути, ни одного конкретного примера, непосредственно доказывающего это обвинение. Нет ничего зазорного и в словах Николая I, которые часто приводил Артынов, – они вполне могли стать девизом всех русских историков и старинарей. Единственное, пожалуй, в чем прав Воронин, так это в утверждении, что Артынов был недостаточно образован. Но это уже не вина его, а беда. В придачу это обвинение никак не стыкуется с обвинением Артынова в подделке рукописей под древность: чтобы заниматься этим делом, нужна высокая образованность. Тут у Воронина явно не сходятся концы с концами.
Нам представляется более справедливой и объективной оценка личности Артынова, сделанная другим исследователем его наследия, – Ю.К.Бегуновым:
«Артынов принадлежал к числу тех непрофессиональных собирателей русского фольклора, кто, не имея возможности получить систематическое образование, все же сумел овладеть знаниями и посвятить свою жизнь благородной цели: собиранию и литературной обработке русских местных сказок, повестей, преданий и песен. Горячий патриот Ростова Великого и его древней культуры, Артынов прожил долгую жизнь, вторую половину которой провел в неустанных исследовательских поисках, в литературном труде, не заботясь ни о суетной славе ученого и писателя, ни о материальной выгоде от своих занятий. Такие люди, как Артынов, были подлинными самородками среди народных литераторов и непрофессиональных собирателей фольклора, независимых и бескорыстных».
В чем же дело? Почему тот же Воронин обвинил Артынова в изготовлении литературных подделок?
Можно сказать, что Артынов сам дал повод для этих обвинений и сам же покаялся в своих «грехах». Вот что он писал в самом конце своих воспоминаний:
«К сожалению, делая выписки, я не удержал слов подлинника, а думая, что будет понятнее, придерживался современного языка и, много раз переписывая, не сохранил потом и малейших остатков слога рукописи, который в некоторых местах у меня еще удерживался. Крайне теперь жалею, что первоначальные оригиналы и многие списки и рассказы, написанные мною в отдельных тетрадках, ушли на обертку товаров в моей лавочке (от такого точно истребления спас много подобных вещей А.А.Титов в 1880 г.). Уже после при свидании у гр. Уварова с Михаилом Петровичем Погодиным (известный историк, исследователь летописей и собиратель древних исторических памятников. – М.С.) я все свои списки собрал и переписал в особую книгу и вот в 1880 г. я из этой-то книги и составил сборник ростовских сказаний; такое же сказание я написал о князьях, иерархах и именитых людях Ростова Великого. Снова повторяю, что с горестию вспоминаю теперь о том, что хотя многие события прежде были буквально выписаны из летописей Хлебникова, Трехлетова и др., но я по неопытности исправляя язык и слог, который тогда считал тяжелым и неудобным, лишил свои сказания главного достоинства и тем уменьшил цену своих полувековых трудов. Теперь к стыду моему вижу ясно истину слов: «всяк возносяй себя смирится!» Теперь мой сборник и летописи, исправленные моей дерзновенной рукой, стали ни то, ни се, да и первоначальных списков у меня уже нет».
Согласитесь – очень искреннее, с болью написанное признание. Однако Воронина и других недоброжелателей Артынова оно не убедило, а точнее – они просто отбросили его прочь. Почему? Чтобы ответить на этот вопрос, надо хотя бы вкратце рассказать о тех письменных источниках, которые использовал Артынов и которые затем исчезли. И начнем с так называемого Мусин-Пушкинского сборника.
